Не хороните себя раньше времени
11 Ноябрь 2014
·
·
3 033 Просмотров
У Натальи С. в октябре 2010 года был обнаружен рак кишечника в IV стадии. Сегодня она больше всего мечтает нянчить внуков. Считает, что прожив 50 лет на этой земле, в самую пору стать бабушкой. Почему так поздно обнаружили болезнь, что помогает преодолевать трудности тяжелого лечения и оставаться счастливой – об этом и о многом другом в этом интервью.– Наталья, всем известно, что онкозаболевание зарождается и развивается до поры до времени без каких-либо специфических симптомов. Неужели ты ничего не чувствовала? Чтобы дойти до 4-ой стадии, нужно самому человеку очень постараться.
– Меня и доктор спрашивал: «Где Вы были все это время?». А я два года до этого постоянно обращалась в поликлинику по месту жительства. У меня была слабость, чувствовала, что теряю силы. Нервничала, потому что не могла делать то, что раньше было легко и просто. Я приходила с работы и падала на кровать. Не могла лежать на животе. Не могла находиться в закрытых помещениях, там, где много людей, в больших магазинах. Меня подташнивало, я перешла на каши. Сдавала обычные анализы: мочу, кровь, они не показывали никаких отклонений от нормы. На все мои жалобы у терапевта, моей одногодки, был один ответ: «Ну что же Вы, женщина, хотите. Вот мне мама только что звонила. Тоже слабость, ходить не может. Возраст, климакс, щитовидка, нервозность и т.д. Поэтому так себя плохо и чувствуете». Конечно, я нервничала. Сил нет, ничего не болит, а я только худею. При этом я прекрасно выглядела. В мае того же десятого года ходила на прием к гинекологу, сдала анализы, опять все в порядке. Те же разговоры – это возрастные изменения. В сентябре, с разрешения врачей, всей семьей поехали отдыхать в Крым. «Можете ехать, все хорошо, попейте травку» – рекомендовали доктора. На юге хватало сил выходить гулять один раз в день, утром или вечером. Там, на юге, я увидела, что снизу стал расти животик. Мне это не понравилось. Еще больше похудела. С юга ехала уже лежа, не вставала с полки. Нужно было сразу на работу выходить, а я чувствовала себя плохо. Внизу живота сама нащупала что-то вроде опухоли. Пошла записываться на прием к гинекологу, а там очередь на месяц уже расписана. Как дисциплинированный человек, жду. На приеме мне уже было совсем плохо. Гинеколог испугалась, вызвала скорую. Так я попала в городскую больницу. И там обнаружили, что у меня злокачественная опухоль. Знаете, что меня больше всего удивило? Потом, когда после лечения я пошла к своему терапевту, я не узнала свою карточку. Как и я, она резко «похудела». Но пусть это останется на совести врачей. Когда прооперировали, поставили окончательный диагноз: рак прямой кишки, 4-ая степень.
– Даже не представляю, как удается справиться с собой, услышав такой диагноз…
– А мне сразу и не сказали. Как-то все случилось так молниеносно, быстро и неожиданно. Пришел хирург и сказал, что предстоит хирургическое вмешательство, химиотерапия и отдых. Я спросила: «Что такое – хирургическое вмешательство». «Ну мы же тебе будем делать завтра операцию». «А химиотерапия?». «Это лечение, после операции». Я – в слезы. А рядом бабушка лежит и говорит: «Доченька, разве тебе уколы не делали? Сделают укол, вот тебе и химия твоя». «А отдых, что значит отдых?» «А когда ты в последний раз отдыхала? Вот и будешь отдыхать». А потом мне случайно в руки карточка попала. Вот так я и узнала, что у меня удалили и что делали. Но я благодарна врачам, что они мне сразу ничего не рассказали. Даже когда год спустя я пришла на прием к своему хирургу и спросила, как мои дела, услышала в ответ, что в целом все нормально. За это я ему тоже благодарна. А что он мне должен был сказать? Что у меня на фоне этого диагноза могут быть метастазы или еще что-то, чтобы я к этому плохому готовилась? Я даже рада, что он ничего не говорил. Иначе не знаю, как бы я справилась с паникой, со страхом перед смертью.
– За эти три года паника прошла? Что тебе помогло?
– Сейчас да. Но не сразу. Во-первых, само слово рак, оно пугало. Во-вторых, меня никто не успокаивал, ни один врач не сказал, что эта та болезнь, которая излечивается, хотя ко мне и психолог, и психотерапевт приходили. Я как-то абстрактно воспринимала все их разговоры, ничего конкретного они мне не сказали. Спасла вера в Бога. Поначалу я изводила себя вопросом: «Господи, за что?». Нет, злости и обиды на Бога не было, я не дошла до этого. Просто на тот момент Господь послал мне нужных людей. Палата, в которой я лежала, была верующей. Мы читали молитвы. С молитвами уходили на операцию. С того времени мы продолжаем общаться, поддерживаем друг друга. Страх стал понемногу пропадать, паника уходила. Стала потихонечку во все вникать. Вопрос «За что?» перешел «Для чего?». Я поняла. Чтобы я переосмыслила свою жизнь, свое место на этой земле. Василий Шукшин сказал: «Нам про душу не забыть, нам бы немножечко добрее быть, нам бы с нашими большими скоростями не забыть, что мы люди». Была скорость – суета земная, житейская. Надо было все успеть, Оказывается, так сложно осознать и принять свою гордыню… Вот когда я это поняла, то все начало потихоньку меняться.
– Когда человек осознает свою гордыню, у него изменяются отношения с окружающими людьми. Произошли ли в твоей жизни какие-то перемены?
– Да, произошли. Я изменилась. Все сейчас принимаю по-другому. Раньше я могла рубить с плеча, считая, что не могу не быть неправой. Считала, что все должны быть такими, какими я хотела их видеть, а не такими, какими они есть. И все время – я, я, я…
– Когда человек меняется, все окружающие вынуждены с этим считаться. Как правило, не всем близким это нравится. А тут еще и болезнь, лечение. Как семья восприняла такой «двойной» удар?
– Первый удар для них был сразу после операции. Я была в очень тяжелом состоянии. И никто в семье не понимал, как это я могла заболеть, лежать после операции, ничего не делать. Такого просто не могло случиться. Потому что был машинист, который все держал в своих руках, и вдруг он лежит, не только не встает, а ему все хуже и хуже. Вот это было, я это прочувствовала. Я рада, что моя семья не говорила мне сюси-пуси. Несмотря на то, что все были в панике, муж вел себя так, как будто я простыла и должна на днях встать, и все будет продолжаться в том же духе, будут те же команды. Этого не произошло. Потом пришло осознание, что нужно набраться терпения и приготовиться к длительному лечению. И потом мы уже все как-то вместе менялись, одновременно. Болезнь меняла всех нас. И детей, и мужа. Мужа в первую очередь. Спустя год после постановки диагноза, 7 ноября, мы повенчались. Были только дети и мы.
– А зачем вы венчались? В надежде на чудо?
– Нет, чуда мы не ожидали. Мы осознали, что невенчанный брак – это грех, дети рождены во грехе. Это просто пример детям, чтобы они не совершили такую ошибку. Вообще, когда мы женились, у нас была общая с мужем мечта – прожить долго и счастливо и умереть в один день.
– Вы всей семьей в церковь ходите?
– К сожалению, нет. С мужем мы сейчас поближе к Нему. А дети? Сын в церковь не ходит, ему некогда. Забегает иногда. И когда я спросила у батюшки, что мне делать, чтобы сын стал поближе к Богу, он сказал: «Не торопи его. Молись за него». Вот я и молюсь. Дочь ходит. Но я знаю, что мои дети постоянно молятся за меня. А молитвы детей приравниваются к молитве епископа. Это очень сильная молитва. Когда мне плохо, я прошу их – помолитесь. Они читают, мне помогает.
– Изменился ли твой образ жизни за эти три года?
– Да, в первую очередь питание. Я стала раздельно питаться. То есть, нет такого: первое, второе и компот. Я не ем свинину, говядину. Иногда телятину, индюшатину, курятину, отварную или на пару. Рыбу запеченную или паровую. Мясные бульоны не ем, а только овощные супы, с чечевицей. Стараюсь есть много овощей и кисломолочных продуктов, творог. Люблю травяной или зеленый чай с медом.
Но не это главное. Главное – это поддержка и любовь моих родных, моих хороших друзей. 99%, что это они меня держат. Держат так, что я живу.
– Ты можешь сказать сейчас, спустя три года очень тяжелого лечения, что ты – счастливый человек?
– Да, сейчас я счастливая. Почему? Потому что у меня все есть: Боженька, Который меня любит, моя семья, мои друзья. Вокруг хорошие, хорошие люди. Я физически ослабла, но стала мудрее. И если Бог даст чуть больше чем сейчас сил и энергии, я стану сестрой милосердия для таких, как сама.
– О чем ты мечтаешь?
– Дождаться внуков. Помочь детям, как могу. Сил набраться, чтобы внуков понянчить. Дочь замуж выдать, и то же внуков понянчить. А то, как же без меня. О муже заботиться нужно. Раньше я очень боялась боли. Сейчас очень болит, но я терплю. Правда, бывает, и плачу, и прошу Боженьку, если Ему угодно, забери меня. А потом мне становиться стыдно за свою слабость.
– Чтобы ты порекомендовала тем, кто столкнулся с онкодиагнозом?
– Для души и тела разработайте план самопомощи. Включите в него новые принципы питания, физических нагрузок. Это очень важно. Смотрите хорошее кино. Мне очень нравятся: «Внутри себя я танцую», «Один + один» и т.п. Делайте подарки всем, кому хочется. И не для благодарности, а потому что не можете иначе. Общайтесь с людьми, пережившими рак, практический опыт много значит. Ходите в группы поддержки, если они есть в вашем городе, или создавайте их сами. Главное, не закрывайте дверь в новую жизнь и не хороните себя раньше времени. Ваш последний день знает только Бог, поэтому доверьтесь Ему. И – радуйтесь. Читайте Евангелие. Соблюдайте заповеди: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем, и всею душою твоей, и всей крепостию, и всем разумением твоим», «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Если бы не вера, то радости бы у меня не было. Радоваться нужно тому, что ты имеешь. Радоваться каждой минуте этой жизни и всегда говорить «Слава Богу за все!».
http://oncopatient.b...va-bogu-za-vse/
