Задать вопрос

Вам отказали в лекарствах?!

Бесплатная консультация онкологов и онкогематологов

Перейти к содержимому

Мы ВКонтакте Мы в Телеграм

Горячая линия:

8-800-200-47-32, 8-985-765-75-32

Пн.-Пт. 08:00 - 14:00 (время московское)

info@rakpobedim.ru


Редактор





Моя история борьбы с раком

19 Март 2015 · - - - - - · 11 576 Просмотров


Моя история борьбы с раком Эта история не столько о болезни, сколько о пути к пониманию человеческих ценностей. Я решила ее рассказать для того, чтобы  тот, кто окажется в подобной ситуации, не опускал руки и знал, что путь свой нужно проходить упрямо и целеустремленно. Чтобы раньше времени не остановиться.

Моя история борьбы с раком началась с того, что сначала эта болезнь забрала у меня двоих очень близких людей.

Мой брат умер через полгода после того, как у него диагностировали рак языка. До этого три месяца ему не могли поставить диагноз, а когда поставили окончательно – было уже поздно, оставалась только поддерживающая терапия. Но он от нее отказался. Наша мама была уже пожилая, и мы от нее скрывали. Все мои заботы оказались связаны с бесконечным поиском финансов, подготовкой мамы ко всему этому, потому что врачи сказали, что надежды никакой нет. А, когда брата не стало, вдруг я узнала от своих партнеров из Чехии, что у них там есть клиника, которая лечит такой рак, и 97% излечений, если вовремя обратиться.

…Я заходила к нему в палату. Он уже был под действием наркотиков, без сознания. Я спрашивала медсестру, слышит ли он меня. Она говорила, что никто не знает. Тогда я просто вела себя так, будто он меня слышит. Говорила ему: «Можно я с тобой полежу, так как в детстве, когда мы могли вдвоем полежать, обнять друг друга…». Он был на 5 лет меня старше. А потом я выходила в коридор и делала такое упражнение, называется «самолет»: я расставляла широко руки, дышала и говорила: «Если нельзя ничего изменить, тогда с этим надо как-то жить».

Прошел год-полтора после его смерти, я даже как-то начала улыбаться. В тот момент я поняла, что нет плохой погоды. Когда ты теряешь близких людей, ничего изменить нельзя. Нет ничего другого. А с погодой… можно одеть резиновые сапоги, можно взять плащ, обычный дождевик за 7 гривен, и пойти гулять. Чтобы видеть этот дождь, слышать, ощущать запах, смотреть, как дети по лужам ходят. Можно купить красивенный яркий зонт, который поднимет настроение. Первый опыт с моим братом означал то, что каждый день надо говорить «спасибо!!».

И я начала жить с этим, раз уж так сложилась жизнь. У меня был День рождения, и я предложила маме и своей дочке поехать за город, просто посидеть в каком-то кафе на природе. Но мама сказала, что плохо себя чувствует и не хочет. Мы поехали вдвоем с дочерью. А потом мама позвонила и попросила отвезти ее в больницу, потому что ей нужно лечь на операцию. Оказывается, втайне от меня она долго лечила какой-то дефект кожи на груди. Ей врачи говорили, что это натер бюстгальтер. Когда в больнице я помогала ей раздеться, я увидела, что это очень страшно. Это была не просто какая-то опухоль, она скорее напоминала гангрену. Это был рак молочной железы.

На тот момент у меня было три работы: малое предприятие, торгующее инструментами для ремонта, на его базе я открыла маленькое кафе. И третье направление, это то, что было мне всегда близко – кино. Это бизнес в кино.

Но, когда случились все это с братом и мамой, у меня уже физически не было возможности всем этим заниматься. И из всех этих дел я оставила только предприятие, торгующее инструментами. Я пыталась максимально облегчить мамину жизнь в государственной клинике. Это было далеко не бесплатно. У меня началась вторая волна спасения, точнее продления жизни.

Она не верила в Бога, а я все время ей говорила, что, наверное, что-то там есть. Мне самой было страшно, когда человек уходит, что его ждет дальше. Когда встречаешь истинно верующих людей, они не так страшно уходят из жизни. Верят, наверное, что жизнь там как-то продолжается, лучшая жизнь. Потому что тут хорошего мало: какие-то вечные мучения, тревоги, препятствия - борьба. Однажды мама мне сказала: «А ты не могла бы меня умыть святой водой?». Я приготовила завтрак, умыла ее. В этот момент позвонили в дверь, пришла сиделка, и когда я вернулась - мамы уже не было.

Я не знаю, как бы  я пережила смерти двух родных мне людей,  если бы не родилась моя внучка. Для меня это было такое безумное событие. Я набросилась со своей любовью на этого малыша, но вдруг почувствовала, что моей дочери и зятю это не очень понравилось. Потому что все молодые семьи, они хотят жить по-своему, без этих зудящих бабушек, которые говорят: «Вы не тем кормите, мало уделяете внимания и так далее». Это было очень тяжело. Я вдруг поняла, что мне не для чего жить. И однажды, идя на работу пешком вдоль Днепра, я подумала: «А вот так в Днепр ушла, и никто бы не вспомнил…». Потому что брата нет, мамы нет. И я вдруг подумала, что эта жизнь – такая маленькая, а что ты можешь оставить после себя? Вот все говорят, что хотят оставить детей, чтоб продолжалась твоя ветка. Но это важно, когда есть цепь соединения, когда ты можешь передать какую-то мудрость. Это я сейчас понимаю, что в старости не все мы становимся мудрее, не каждый остается умным и толерантным к молодежи. Хотя я очень люблю молодежь, у меня - очень много подружек, среди молодых девчонок. Мы с ними ходим на танцы, поем в хоре. Я очень люблю в сетях сидеть - это мое хобби, после многочисленных остальных. Иногда меня спрашивают молодые девчонки, которым, допустим, 35 лет и они не замужем -  как им преодолеть это одиночество, какие-то комплексы? Я - давно в разводе, и говорю им, что надо искать не мужа, надо искать себя. Когда ты будешь самодостаточной, к тебе кто-то обязательно потянется.

И я решила, что я должна все поменять в своей жизни, либо просто уйти из нее.  Мне было очень одиноко. Общаешься с друзьями по телефону, а потом кладешь трубку и остаешься совершенно один. Я искала себя: уезжала в ночь на машине, моталась по городу, думала, а, может, мне замуж выйти, я еще совсем не пожилая женщина. Я моталась то в Германию, то в Бельгию к друзьям, но везде была не дома. Все равно тянуло в Киев. Наверное, счастье там, где есть твой человек и какое-то любимое дело. И  вот в это самое время  моих  поисков самой себя, я вдруг неожиданно во время купания обнаружила у себя в груди опухоль размером с гусиное яйцо. И я поняла, что это рак.

Я подошла к зеркалу, посмотрела на себя, потрогала свое лицо: я живая, я не хочу умирать, я не хочу, чтоб меня закопали, чтобы поставили очередной крест. Дальше  - слезы, отсутствие каких-то денег,  походы на консультации в две государственные клиники по месту жительства. Встреча с хамством и с безразличием. Помню, как пришла с конвертом к одному врачу, надеясь все же, что может быть у меня просто воспаление, а не опухоль. Но врач мне по-хамски заявила, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих. «Идите, сдавайте анализы и готовьтесь к операции». Я вышла в коридор и увидела, как из операционной везли женщину. Везла очень пожилая санитарка, в шаркающих тапочках, по неровному полу на железной тележке. Руку этой женщине держал мужчина, наверное, муж. Я вдруг поняла, что меня некому держать за руку. А в этих больницах нужен кто-то, кто будет за тобой ухаживать,  поддерживать, менять деньги, чтоб давать санитаркам, заботиться об условиях.

Я вышла из этой больницы.  Возвращаться туда не хотелось, а куда? Позвонила знакомым медикам. Они  нашли другую больницу, другого доктора и там мне сделали операцию.

После операции я довольно таки быстро пришла в себя. Я мало кому рассказывала о том, что  со мной случилось, хотя  денег не было, и я не знала,  на что дальше буду покупать лекарства. Каким же приятным сюрпризом для меня было, когда однажды, открыв глаза в палате,  я увидела  возле себя моего друга, который приехал ко мне  из-за границы. Он устроил мне праздник, помимо цветов и сладостей,  катал меня  по этой  ненавистной палате! И тут я поняла, что действительно надо жить, что очень много друзей, которые хотят, чтоб я жила.

Позже, в разных сообществах я встретила много женщин, которые прошли через такой диагноз. У кого-то  он был,  возможно, ошибочный, у кого-то - подтвержденный. Все не очень верят медицине. Каждая практически из них прошла через каких-то знахарей, каких-то «волшебников», скажем так. Кому-то выкатывали. Очень много людей сразу же идут в церковь. Я думаю, что, наверное, бездумное погружение в религию - это тоже не выход. Но для себя я поняла, что действительно, без Бога здесь не обошлось. Самая большая моя молитва - это когда я от души подымаю глаза к небу и  от Него  прошу знак, правильно ли я поступаю. И за время моей болезни еще ни разу не было, чтоб Он мне не дал знак, что я иду в правильном направлении. Даже когда были тяжелые моменты, когда физически чувствовала себя плохо и думала, что это уже конец, вдруг все менялось.

Помню, как приехала на очередную капельницу. Мне воткнули иголку, я лежу в красивой палате, на хорошей постели и опять начинаю плакать, потому что понимаю, что это только начало. У меня были длинные белые волосы, я все думала, что, когда стану бабушкой, буду завязывать узелок. А химиотерапия предполагала, что волосы будут выпадать. В палату пришла психолог, молодая девушка и спросила: «Чего вы плачете?». А я отвечаю: «Жалко себя, что я должна все это через свой организм пропустить - 5-6 пакетов по 200-400 грамм, в одну вену. И волосы жалко». Но она меня успокоила: «А вы знаете,  что после операции – вы  абсолютно здоровый человек, вам удалили опухоль; все, что сейчас с вами будет происходить, это все будет направлено на профилактику. А если вы начнете еще таргетную терапию получать в полном объеме, у вас эта болезнь может никогда  не повторится. А волосы отрастут».

Кстати, когда волос не стало, девочки  на голове мне что-то хной рисовали. Стали волосы отрастать – одна журналистка повела к своему знакомому, который рисунки с помощью машинки сделал, и я повесила большие серьги. Вообщем, не сдавалась, как могла.

Но впереди меня ожидало еще новое испытание - после операции  мне сделали более точную диагностику и нашли отягощающий диагноз, называется «HER2 new» - это более агрессивная форма онкологии. Если не давать дополнительное лечение, то очень быстро происходит распространение этой опухоли. Помимо традиционной химиотерапии и лучевой, мне нужно было делать еще капельницы с препаратом Герцептин, который стоит очень дорого. Но лечение этим препаратом я должна была начать через 3 месяца после операции.

Таргетная терапия - это то, что необходимо принимать при агрессивной форме рака. Одна ампула  в 2013 году стоила 2,500 долларов. Я должна была получить 18 ампул. Я не знала, где буду брать эти деньги. Мне немного помогали друзья, но  этого было недостаточно, и я стала стучаться во все двери.  И сделала то, что казалось мне невозможным.  Но об этом – в следующий раз.

Ольга Фещенко

http://onco.com.ua/r...yi_rasskazat__2



Комментировать

Скорпион
20 мар 2015 14:20
Здравствуйте.
Вы молодец,держитесь и боритесь. У меня тоже такой диагноз.

Trackbacks для записи [ Trackback URL ]

изготовление любых металлоконструкций от производство металлоизделий различной сложности качественно на заводе металлоконструкций

Дата: 30 июн 2016 13:11

быстровозводимые здания под ключ цена от Возведение быстровозводимых офисов из ЛСТК недорого на предприятии металлоконструкций Монтажник

Дата: 20 июл 2016 15:10

архитектурное проектирование от проектные работы различной сложности в срок в фирме

Дата: 25 авг 2016 19:42