В РОНЦе ждут фото подозрительных новообразований на коже
23 Май 2014
·
·
3 803 Просмотров
Доктор медицинских наук, профессор, заведующий отделением биотерапии опухолей РОНЦ им. Н.Н. Блохина РАМН, председатель Экспертной группы по меланоме RUSSCO Лев Демидов рассказал о том, как в России решается проблема ранней диагностики меланомы.- Лев Вадимович, насколько распространены раковые болезни кожи, в частности, меланома в России и в мире?
- В последние годы в мире стремительно увеличивается частота онкологических заболеваний, в том числе рака кожи, на долю которого в России в структуре злокачественных опухолей приходится 10,7%. Каждый год этот показатель вырастает на 2–3%. К этому приводит, прежде всего, ухудшение экологической ситуации и вредное воздействие ультрафиолетового излучения солнца, обладающего канцерогенным эффектом.
Сегодня ситуация с распространением меланомы в мире довольно разная. К примеру, в Западной Европе онкологических заболеваний кожи больше, чем у нас в стране. Однако если мы не будем развивать направление ранней диагностики, случаев меланомы у нас может стать больше. Ранняя диагностика — это активная тактика, отлично зарекомендовавшая себя там, где ею давно занимаются. Болезнь, выявленная на более ранней стадии, предполагает более успешное лечение. При этом ранней диагностикой должны заниматься не только онкологи, но и дерматологи, (которые сейчас подключаются к решению этой проблемы), семейные врачи, участковые терапевты, а также хирурги и гинекологи. И хотя к ним обращаются по другим причинам, заметив подозрение на меланому, они должны немедленно реагировать и перенаправлять пациента к профильным специалистам.
- У нас не очень принято обращаться к врачам, в том числе к дерматологу. Человек обычно надеется, что «все пройдет». Как происходит выявление онкозаболеваний кожи?
- Среди онкологов существуют специалисты, которые занимаются, в том числе, кожной патологией. Однако для улучшения внешнего вида люди чаще обращаются к косметологам. Гораздо реже пациент с патологией кожи попадает к дерматологу, но не факт, что этот специалист будет онкологически настороженным.
Благодаря международному Дню меланомы у дерматологов проснулся интерес к ранней диагностике меланомы. Наши дерматологи стали заниматься этой проблемой. Безусловно, если к ним приходят люди, они что-то выявляют.
Диагностика может быть активная, а может быть пассивная. Врач, сидящий на приеме в своем кабинете, будь то дерматолог или косметолог, занимается активной диагностикой.
А нужна ранняя диагностика. Как это сделать? В каждой стране делается по-разному, потому что менталитет жителей разных стран тоже отличается. В одном случае достаточно один раз написать о проблеме в газете, и все сразу побегут к врачам и выполнят все рекомендации. В другом случае — вы будете с рупором по пляжу ходить и говорить: «Не загорайте! Что вы делаете! Вы же уничтожаете здоровье своего ребенка!» И никто не будет обращать на вас внимания.
Это вина онколога? Или это вина дерматолога? Нет. Это наша ментальность такая – все делать, полагаясь на авось. А когда столкнулись с проблемой, готовы платить за самое дорогое лечение. Где ты раньше был, когда возил своего ребенка на курорты, платил большие деньги за то, чтобы наносить ужасный вред! Сегодня появились научные работы, которые доказывают, что солнечные ожоги в детстве приводят к этой серьезной болезни во взрослом возрасте. Кто в это поверит, когда разрыв между этими событиями составляет 30–40 лет?!
К тому же жизнь у нас организована так, что некогда сходить к врачу – свободным временем располагает только безработный.
Мы предложили другой подход: дистанционно информировать и обучать людей для того, чтобы они могли сами понять, насколько серьезна их проблема.
В век Интернета можно не выходя из дома получить массу полезной информации, в том числе на нашем информационно-диагностическом ресурсе. Там представлены пошаговые инструкции для человека, который, узнав о меланоме, понял, что у него есть нечто подобное. В частности, мы предлагаем сделать качественную фотографию новообразования и послать ее нам по электронной почте. А мы скажем, нужна ли этому человеку очная консультация, или можно ограничиться заочной.
- А почему бы просто не пойти на прием к врачу, если что-то беспокоит?
- Проблема заключается в том, что к врачу вы пойдете тогда, когда будет уже поздно. Раз что-то начало беспокоить, значит уже поздно. Новообразование росло несколько лет, а к врачу вы пришли только сегодня. Как предупредить эту ситуацию? Только просвещением населения о том, что есть такая болезнь, которую, если выявить поздно, вообще нет смысла лечить, а если выявить рано — можно вылечить на 100%.
Как это сделать? На нашем информационно-диагностическом портале, который заработал в мае, можно ознакомиться с информацией о меланоме. Узнать, как действовать, если что-то вызывает подозрение. Как правильно провести осмотр, например, недоступные вашему глазу места можно попросить осмотреть своих родственников. Если что-то вызывает подозрение — сфотографировать и послать группе специалистов, а они скажут свое мнение.
Опыт дистанционного консультирования у нас уже есть. Мы уже проводили акцию в Интернете, в результате которой мы получили тысячу писем с фотографиями. Из тысячи написавших мы отобрали 250 человек, которым нужна была очная консультация. У этих людей мы смогли обнаружить порядка 10 злокачественных объектов.
В настоящее время заболеваемость меланомой в России находится на уровне 5 случаев на 100 000 здорового населения. Это означает, что на 1 млн населения приходится 50 больных меланомой. В Москве живет более 10 млн, то есть более 500 человек в Москве являются предметом нашего интереса.
Нерационально для выявления меланомы проводить всеобщую диспансеризацию. Необходимо создать такую модель фильтрации, которая позволит гарантированно выявлять меланому на ранних стадиях.
- Мы поговорили о диагностике. А как обстоят дела с лечение меланомы? Существуют ли перспективные методы лечения?
- Обычно меланома лечится хирургически. Но когда появляются метастазы, роль хирургии снижается, и на первое место выходит лекарственная терапия.
Долгое время единственным подспорьем онколога была химиотерапия с не очень высокой эффективностью.
Наступающая эра новых препаратов — так называемых ингибиторов киназ, (в частности, класс BRAF-ингибиторов) — ориентирована на подавление молекулярных поломок, которые есть у больных меланомой примерно в 50% случаев. У другой половины больных этих мутаций нет, и им не показано такое лечение. Поэтому сначала нужно установить, присутствует ли эта поломка, после чего посмотреть, есть ли соответствующее лекарство. Если такое лекарство есть — назначить лечение.
По сути, речь идет о персонифицированной медицине. В настоящее время такие препараты только появляются, но через 2–3 года их может стать в 2–3 раза больше, чем сегодня. И они будут покрывать больший спектр мутаций. А человек будет получать индивидуальный «пошив» лечения, а не общий.
- В России уже применяются такие препараты?
- Да, эти препараты уже зарегистрированы в России. До этого мы работали с ними в рамках клинических программ, необходимых для регистрации препарата в нашей стране. Клинические исследования проходили в разных федеральных медицинских центрах, поэтому доктора из Санкт-Петербурга, Краснодарского края и других регионов уже знакомы с этими лекарствами. В мире такие препараты стали доступны лишь последние 3 года, поэтому опыт их применения за рубежом пока не высок. Применение их пока носит рекомендательный характер. В то же время рекомендация, которая работает в одном уголке земного шара, не всегда выполнима в другом.
http://ria-ami.ru/read/28950
