Разбудите меня лет через сто, и спросите, что сейчас делается в России...
29 Ноябрь 2014 · 1 голосов · 6 672 Просмотров
скучная лимфомаПрорваться в онкологическую поликлинику в стране, победившей социализм, не так-то просто. Всё же ученые были правы по поводу исторической памяти.
Поликлиника открывается в 8. Люди готовятся к штурму с 7:30. В очень особенные дни с 7:45.
"Кто в регистратуру?" - кричит кто-то на краю за 15 минут до открытия. "Кто во вторую регистратуру?"
По тону человека слышно, что он настроен решительно. И толпа вздыхает с облегчением. Иногда Вселенная в места возросшей энтропии присылает Рыцарей Порядка. Я называю их Активисты.
У Активистов феноменальная память на лица и разрешение на ношение блокнота и ручки. "Вы будете восьмым", - очень солидно говорит Активист женщине в дубленке и поправляет очки, - "господин в красной шапочке куда-то исчез".
"Я снял шапку, жарко же!" - кричит исчезнувшей господин из недр толпы, - "Вот! Вот!!" - над серыми и черными пуховиками, как знамя, вспыхивает кулак с красным шерстяным клочком.
"Не вводите людей в заблуждение, оденьте шапочку!" - строго заявляет Активист и снова поправляет очки, - "Будете девятой", - внушительно говорит он женщине в дубленке.
Постепенно толпа сортируется на кабинеты и регистратуры, у людей появляются общие темы и настроение с утреннего сменяется на бодрое.
"Я с вокзала", - представляется женщина своей соседке в маске.
"Откуда вы?" - испуганно переспрашивает соседка и на всякий случай отодвигается, насколько ей позволяет масса тел вокруг. Сантиметра так на два.
"Ну, с вокзала! Поезд в 6:43 приехал, зараза!" - недовольно расшифровывает женщина, - "А так бы я здесь еще раньше была!" - с нажимом добавляет она.
"Поезд опоздал?" - сочувственно спрашивает кто-то в толпе.
"Почему опоздал? Вовремя пришел, подлец!"
Все, кто рядом, понимающе кивают головой. Нет справедливости в стране. Это всем понятно.
Постепенно время приближается к открытию и разговоры стихают. Люди готовятся к взятию высоты, какие тут small talk.
Дверь, как стихийная инсталляция работы черной дыры, начинает тихо поскрипывать от медленно опускающегося на неё пресса десятков тел. Сюда бы зарубежных физиков и режиссера К. Нолана, 165 миллионов долларов можно было б с пользой сэкономить.
"Сколько еще ждать?" - периодически кто-то шепчет, как кавалерия в засаде, - "Ну, когда уже откроют, ироды!"
Тревожный шепот прерывает боевой клич.
"Зинааа! Бахилы одела?" - по голосу сразу же понятно, командир спец. отряда осматривает личный состав перед секретной операцией высшего командования.
"Слышишь, что говорю?!" - угрожающе продолжает голос откуда-то из района урн для курения.
Очередь покорно реагирует синхронным шубуршанием в бескрайних дамских сумках. Кто из них искомая Зина, идентифицировать невозможно, но голос удовлетворенно замолкает.
Пока одна половина толпы пытается натянуть бахилы в крайне стесненных условиях, другая, еще более опытная, самоотверженно снимает куртки, бахилы они надели еще в метро. Новички внимательно следят за более подготовленными товарищами, когда-нибудь настанет и их черед передавать традиции дальше.
Веселая румяная медсестра открывает дверь в положенный срок. "Доброго всем дня и удачи!" - жизнерадостно и вроде бы даже искренне желает она утрамбованной полураздетой массе в бахилах, а затем ловко отпрыгивает с траектории цунами.
Ворвавшись внутрь, стихия распадается на три потока: одни дербанят аппарат с бахилами (10 рублей за 1 шт), другие меняют вещи на кусочки пластика, третьи приобретают бахилы с рук у медсестры. Вот это, я понимаю, грамотная организация.
Мне везет, и я оседаю у нужного кабинета первой. Все потому, что я езжу не одна, а с группой прикрытия. У нас выработана сложная схема занимания всех ключевых точек и сдачи одежды в гардероб. Но я все же езжу редко, только на контроль, и моя спецгруппа может позволить себе внеплановые выходные.
Без этих королевских условий я бы, наверное, была как женщина в очереди на анализы.
"У меня три анализа крови и узи", - загадывает женщина очереди загадку, - "Каждый в своем кабинете. Я уезжаю сегодня в ночь, билет у меня снова сюда через две недели, за результатом биопсии. Успею?"
"Нет," - авторитетно отвечает очередь, - "Два анализа крови и узи - предел, видели, что творится?"
"Творится" - это уже человек 30 перед кабинетом и неумолимо растущая очередь.
"Там еще хуже, сходите, гляньте".
Женщина возвращается мрачной и еще более бледной.
"Ладно," - говорит она, - "я там заняла, надо отказаться от одного из анализов, какой самый бесполезный?"
"ОнкомаркЁры есть?" - спрашивает у неё мужчина крупной восточной внешности.
Женщина кивает.
"И зачэм они тебе? Биопсия все скажэт!"
Очередь недолго дискутирует, затем присяжные выносят вердикт: "онкомаркЁры выключить", и женщина с облегчением прислоняется к стене.
Ненадолго выглянувшая медсестра цепким взором сканирует очередь и останавливается на направлении в руках только успокоившейся дамы. "Вам в другой кабинет! Это не к нам"!
"В какой другой?" - испуганно спрашивает женщина.
"А я откуда знаю!" - гениально восклицает медсестра и ошеломляюще-быстро исчезает, прямо как Гарри Гудини из тюремной камеры.
Развязки я не застаю, мой врач после сорокаминутной "пятиминутки", наконец-то возвращается в кабинет и я просачиваюсь внутрь.
"Жалобы есть?" - мечтательно спрашивает врач, внимательно рассматривая окно. Я начинаю подозревать, что "пятиминутка" была не такой уж продолжительной. За окном медленный снег и даже местам красиво.
"Нет," - твердо говорю я, тоже заглядываясь на мрачную московскую природу. То есть жалобы-то у меня есть, но их перечисление ничего не изменит, ответ-то будет один и тот же: "Это, наверное, последствия химиотерапии", - совершит открытие, в который раз, светило медицины, и на этом фонтан её мудрости пересохнет.
В конце концов, заслужив двухчасовой дорогой и стоянием на морозе нужное направление, в начале дня и без четырехчасового ожидания, я и группа прикрытия оперативно покидаем поликлинику крупнейшего онкоцентра России.
"Все же ученые были правы по поводу исторической памяти," - снова думаю я.
Век инноваций и технологий, а электронная очередь в этом многомиллиардном, в плане бюджета, месте только для записи в два окошка. И это первичный прием, для тех, кто не на учете или лечится.
И никаких записей по телефону, только толкучка у входа для тех, у кого еще есть силы или группа прикрытия, а также бесконечные часы ожиданий для тех, у кого нет сил гарцевать до открытия.
Даже люди во время химиотерапии, сосредоточенные, бледно-желтые люди, куда-то торопятся по длинным коридорам и лестницам. Им не до жалоб, не до слез, впереди еще анализ, впереди еще к/т и новая химиотерапия. Какие тут могут быть сантименты?
В этом месте сам пропуск внутрь - уже высокая награда, тебе и так разрешили подняться на борт спасательной шлюпки, радуйся человек! И люди радуются, правда, куда им еще идти? Они выцарапывали право попасть в число избранных по знакомым и полузнакомым. Они готовы раздеваться на морозе, бегать по этажам и сидеть в очередях, в конце концов ставка - жизнь, можно и попотеть.
И я их хорошо понимаю этих людей, я такая же. "Мы с тобой одной крови, ты и я".
Но все же, если перефразировать М. Е. Салтыкова-Щедрина, "Разбудите меня лет через сто, и спросите, что сейчас делается в России. Я отвечу - очереди, бесконечные бессмысленные очереди". По сами знаете какой причине. )))
P. S. Лечат там и вправду хорошо. По крайней мере, в основном здании точно, про поликлинику не знаю.
P. P. S. Думаю составить письмо (а, может, петицию) на тему введения электронных очередей, но куда ее направлять? Проголосуйте в опросе, а лучше выскажите свое мнение в комментариях.
Нужны другие деньги и другая организация, и конечно другое отношение к человеческой жизни.