Как принять, что у тебя рак

«У вас рак» –  практически каждый пациент после того, как услышит от врача эту никого не щадящую фразу, проходит все стадии принятия горя: период отрицания сменяется злостью, потом наступает стадия торгов и поиска волшебной таблетки, затем время депрессии и, наконец, того самого спасительного принятия. От того, насколько быстро и легко пройдут эти стадии, зависит и эффективность лечения. Пациент, который не тратит эмоциональные силы на борьбу с ветряными мельницами, попытками изменить ход событий или обмануть систему, гораздо ответственнее и осознаннее подходит к терапии, соблюдению всех назначений и готов больше сотрудничать с врачом. Но от чего зависит, как скоро наступит стадия принятия, и наступит ли она вообще? 

Можно ли убить словом?

Чтобы понять, влияет ли поведение врачей и всего медицинского сообщества на стабилизацию состояния пациента, недавно узнавшего о своем диагнозе, ещё в 2008 году американские ученые провели исследование. Они опросили 460 пациентов с различными видами онкологических заболеваниий, наблюдающихся в Национальном института рака в городе Бетесда, штат Мэриленд. Результаты показали связь между тем, как именно была преподнесена информация, и дальнейшим состоянием больного. Из 437 пациентов только 54% сказали, что им сообщили диагноз при личной встрече в кабинете врача, 18% из опрошенных рассказали, что их оповестили по телефону и 28% узнали о том, что больны, уже непосредственно после того, как оказались в больнице. 44% процента сообщили, что обсуждение диагноза длилось меньше 10 минут, 53% –  более 10 минут, а 5% не могли ничего вспомнить. 

В ходе исследования люди рассказывали об ужасных вещах. Вот только некоторые примеры информирования:

«Мой доктор  позвонил мне в день святого Валентина, чтобы сообщить, что у меня рак груди. Он просто оставил это сообщение на моём домашнем автоответчике»

«Мне было очень сложно и некомфортно узнать о своем диагнозе, в то время, как внук сидел у меня на коленях» 

«Доктор просто позвонил и оставил голосовое сообщение о том, что у меня лимфома и попросил позвонить, если есть какие-либо вопросы» 

«Мне позвонил невролог, сказав, что записал меня к нейрохирургу. На мой вопрос почему,  он ответил, что у меня опухоль мозга и повесил трубку» 

Из исследования стало ясно, что психологическое состояние и ощущение безысходности напрямую зависит от эмпатии и тактичности врачей. И что именно они могут задать вектор постепенного и мягкого принятия диагноза. 

С 2008 года многое изменилось, как в Америке, так и в России. И если раньше большинство врачей придерживались тактики молчания и сокрытия диагноза от больного, то сейчас весь мир уверен, что человек имеет право быть информированным как можно раньше и чётче. Такой подход снижает тревожность у онкобольных и повышает доверие к доктору и лояльность к лечению. Если человек не знает, чем он болен, то, столкнувшись с побочными явлениями от лекарств, наблюдая ухудшение своего состояния, при том, что вроде бы пришел лечиться, он может получить тяжелейшую психологическую травму, которая усугубит и без того подавленное состояние. 

На сегодняшний день существует специально разработанный протокол, по которому необходимо общаться с новыми пациентами. Каждая уважающая себя клиника, даже в нашей стране, имеет штатного онкопсихолога. Врачи постоянно проходят курсы повышения квалификации, в том числе посвященные психологии. Американским онкологическим обществом разработан опросник, позволяющий самостоятельно обнаружить признаки зарождающейся депрессии и оценить степень тревожности. Такой же опросник есть и для родственников, чтобы держать ситуацию под контролем, оценить состояние больного и своё собственное. Желания пациента уважают и, в большинстве случаев, не ставят под сомнение. Если человек сообщает, что принял решение не информировать свою семью или детей, скорее всего, к нему прислушаются. Такой человечный подход к непростому этапу принятия диагноза позволяет сохранить волю, внутреннюю силу пациента и уверенность в том, что, независимо от болезни, он все ещё в состоянии влиять на свою жизнь. 

Несмотря ни на что, не желающие меняться и принимать новую реальность врачи до сих пор существуют в нашей стране. Поэтому стоит ответственно и педантично подойти к выбору грамотного специалиста на самой ранней стадии, начиная с момента диагностики. 

Что делать после?

После осознания происходящего, самое важное, чем человек может помочь себе, – снизить тревожность. В психологии существует такое понятие, как декомпозиция проблемы, то есть разбор её на более мелкие составляющие. Что это значит? Решать вопросы по мере их появления, концентрироваться на текущем, поставить перед собой какую-то реальную цель и четкие сроки для её достижения. Такая техника поможет не утонуть в океане эмоций и сосредоточится на небольших шагах и планах. Например, у меня был пациент, очень крупный учёный. Он длительное время пытался закончить написание своей книги, но всегда находились более важные дела, которые мешали завершить начатое. Когда он попал к нам, его состояние уже было достаточно тяжёлым. Трезво оценив ситуацию, он сообщил, что ему необходимо ровно полгода, чтобы закончить книгу. Мы подобрали ему подходящую терапию, которая дала возможность осуществить дело всей его жизни. Книгу закончить он успел, подарив нашей клинике авторский экземпляр. Это пример того, как грамотно поставленная цель помогает держать себя в тонусе. Некоторые из пациентов сосредотачиваются на детях или внуках, кто-то окунается с головой в работу, кто-то составляет список тех дел, о которых мечтал всю свою жизнь. Часть людей уезжает в путешествие или начинает учиться чему-то новому. Главное – сместить фокус с мысли «мне остался всего год» на «что я хочу успеть за этот год». Современные методы лечения и обезболивания позволяют продолжать больным как можно дольше жить обычной жизнью. В этом главная задача врача: не только рассказать о вариантах терапии, прогнозах и побочных эффектах, а напомнить пациенту, что его жизнь, пусть и в таком непростом состоянии, до сих пор в его руках и выбор, как её прожить, зависит от него самого. 

Элина Аранович,
врач-терапевт, онколог, специалист «Европейской клиники»